И раздалась сирена воздушной тревоги…

Тот день, 22 июня 1941 года, врезался в память. Было тепло, солнце ласково пригревало своими лучами, Юрий был дома — в офицерском общежитии, как вдруг раздалась сирена воздушной тревоги, и все пришло в движение. Офицеры и офицерские семьи были подняты по боевой тревоге. Тут же по радио сообщили о нападении фашистов на СССР.

В последующие дни старшие товарищи, которым уже исполнилось 18 лет, отправлялись в ближайший призывной пункт. На фронт уходили один за другим. Юрия же не брали из-за возраста. Работники призывного пункта очень сердились на него, что он отвлекал их от работы в военное время. Тогда Юрий решил убежать на фронт, но по стечению обстоятельств его план не удался.

К 1943 году, уже окончательно сформировалось стойкое желание защищать родину от фашистов, и в 17 лет он предпринял очередную попытку попасть в армию. Но так как отец был военным, в Киеве его многие знали и не брали на фронт «сына Герасимова» ни в одном пункте. Поэтому он отправился не в местные военкоматы, а уехал в область, где никто не знал ни его, ни его отца. Его взяли на службу!

Первые несколько недель шла «учебка». Знакомый отца заметил Юрия за рытьем окопов. Подозвав к себе, спросил, что он тут делает, ему же только 17 лет, на что молодой солдат уверено ответил: «Вы что-то путаете, мне давно уже 18!». Этим же вечером состоялась встреча отца и сына. Юрий твердо стоял на своем решении, даже несмотря на то, что ему могут сделать «бронь». Родители приняли его решение.

Через пару месяцев, на 1-ом украинском фронте при наступлении Юрия ранили в ногу, он потерял сознание и был контужен. Но чудом выжил и очнулся в госпитале. Из-за путаницы и неразберихи в госпитале его маме и отцу пришла страшная новость о смерти их сына в бою. Ошибочная похоронка. Но все разрешилось через месяц, когда Юрий написал письмо о своем состоянии и положении.

После очередного серьезного ранения его пытались комиссовать, он отказался и продолжил воевать уже на 3-ем украинском фронте в 158-ой стрелковой Лиозненско-Витебской дивизии, в составе 881 —го стрелкового полка. И уже ближе к победе, в 1945 году получил очень тяжелое ранение в руку. Врачи зафиксировали клиническую смерть. Часть осколков так и осталась в руке из-за опасений врачей за его жизнь. Победу мой дедушка встретил в госпитале.

Потом началось восстановление страны и поднятие ее из руин, все шло своим чередом. Но никогда после военных действий Юрий Васильевич никому ничего не рассказывал о войне. До самой смерти он ненавидел оружие. Дед только говорил, что никому не пожалеет такого знать и видеть то, через что он прошел.